Когда Турция войдет на Кавказ? часть 2
31.01
2025
С точки зрения международных отношений и международного права межгосударственные договоры, соглашения, пакты и декларации, достигнутые между субъектами международного права, какими бы формальными и юридическими они ни были (я не рассматриваю содержание договоров и их практическое значение), имеют церемониальное значение и формальный характер подготовки и применения, тем не менее, дипломатический и судьба или эффективное применение этих договоров в политической практике зависит от других обстоятельств. Никакой международный договор, соглашение, декларация или мера доверия не имеет и не может иметь политического веса, если нет никакой реальности баланса или соотношения сил по этим договорам. Если государство подписало юридический документ, который не имеет военного, дипломатического и политического веса, который был бы отражен в сносках договора или декларации, политическая и практическая перспектива этого документа становится неопределенным. Если военно-политический вес и возможности государства, если даже не равны, но даже хотя бы не близки к возможностям другого субъекта, подписавшего договор, то действительность таких документов остается сомнительной, становится ловушкой для дальнейших авантюр, а в случае конфликта — для эскалации, реэскалации. И если баланс сил сохраняется, то стороны, подписывающие соглашения, обязаны просчитывать и управлять рисками невыполнения , нарушение или одностороннее расторжение положений соглашения.
Давайте также рассмотрим этот вопрос в контексте межгосударственных конфликтов. Насколько бы ни были заключенные субъектами международного права соглашения, пользующиеся межгосударственным покровительством, гарантиями и положениями обязательного применения, неисполнение которых повлечет правовые и политические последствия, тем не менее, механизмы решения вопроса не могут находиться только в текстовых положений соглашений и в юридической практике.
В результате антиизраильской операции, начавшейся в секторе Газа 7 октября 2023 года, Тель-Авив убил 46 000 палестинцев, 90 процентов из которых были мирными жителями, а 34 000 из них — женщины и дети. Никакая резолюция Совета Безопасности ООН не смогла остановить этот цикл военных преступлений. В Вашингтоне демократическая администрация Белого дома во главе с президентом Джо Байденом сделала лишь беглое осуждающее заявление, настаивая на том, что Израиль не имеет права беспорядочно обстреливать Газу анклав, но в то же время заявляя, что Вашингтон будет поддерживать Израиль любой ценой и защищать его безопасность. Опытный политик, такой как Биньямин Нетаньяху, прекрасно понимал, что слабая позиция и положение Байдена могут быть использованы, тем более, что в 2023 году 18 октября, через десять дней после операции «Наводнение в Аль-Аксе», Байден посетил Тель-Авив и четко подчеркнул необходимость обеспечения безопасности Израиля и приверженность Белого дома этому вопросу.
В этом контексте интересно подчеркнуть тот факт, что вскоре после соглашения между Израилем и ХАМАС начальник Генштаба Армии обороны Израиля Герци Халеви подал в отставку, поскольку он «не смог удержать число израильских потерь , как гражданских, так и военных, в разумных пределах». Понятно, что шла война, и жертвы были неизбежны, но неконтролируемость количества жертв стала причиной увольнения или отставки. Это, конечно, не было обусловлено исключительно на решение должностного лица. Гражданско-военные отношения в Израиле имеют богатую традицию, и политика в этой стране разрабатывается, реализуется и контролируется с учетом интересов государства и институциональной памяти. Мы были свидетелями подобных случаев с момента основания Израиля, когда это государство было создано «в огне» в 1948 году и просуществовало три десятилетия, чтобы быть созданным и выжить в войнах (1956, 1967, 1973), и после всех этих войн начальники штабов Армии обороны или министры обороны были либо вызваны на допрос или добровольно сложили с себя полномочия, подлежали допросу парламентскими или судебными, следственными органами и комиссиями.
Содержание политического ответа мира на безопасность Армении должно измениться. Во-первых, речь и действия государства, направленные на его внутреннюю и внешнюю аудиторию, должны совпадать; государство и политические власти, выражающие его цели, должны иметь политическую систему ценностей и красные линии которые не подлежат обсуждению. Несомненно, нереально вести переговоры на равных с США, Россией или другими могущественными международными державами, но выражение переговорщиком красных линий сделает границы наших жизненно важных интересов и интересов безопасности более понятными. У армянского правительства нет красных линий, нет центров принятия решений с американцами и европейцами, русскими и китайцами, есть повестка дня переговоров с краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной стратегией, четкая концепция и дорожная карта действий, надежность, предсказуемость, взаимное доверие, уважение и надежные межличностные связи. На фоне активизации антиармянской и милитаристской риторики президента Азербайджана, необоснованных и ложных претензий на суверенные территории Республики Армения переговорный процесс между Арменией и Азербайджаном какой бы документ ни был подписан в ходе этого процесса, Армения будет к нему приучена и протестирована. Подписание подобного документа не гарантирует, что суверенная территория Республики Армения не подвергнется агрессии или нападению, что признали даже власти Армении.
Вопрос немного сложный, и несмотря на то, что Турция не будет вводить войска в Армению по десяткам причин, начиная от американского или российского противодействия прояснению статуса турецкой армии в Сирии и заканчивая экономическими и геополитическими последствиями… , несмотря на этот факт, если политическая стратегия Эрдогана направлена на усиление геополитической роли Турции, если аппетиты Турции в Сирии будут обузданы, я не исключаю, что мы увидим турецкую военную активность на границе с Нахиджеваном. Если новый президент США Трамп сможет удовлетворить как курдов, так и турок в новой архитектуре безопасности пост-Асадовской Сирии, тогда Турция не будет проявлять активность на Южном Кавказе. Если аппетиты Анкары будут обузданы в Сирии и если ее требования будут выполнены, даже частично, то я бы рассмотрел действия турецкой армии в Сюнике в ближайшем будущем маловероятны. Тем не менее, Турция, через Азербайджан, готовится ко всем возможным сценариям.
Первый вариант: блицкриг, или стремительное наступление. Азербайджанская армия входит в Сюник, прорывает линию фронта, предъявляет Армении факты и заставляет ее капитулировать. В таком случае правительство Армении заявит, что новой войны и жертв необходимо избежать, и подпишет документ, «который будет исходить из суверенитета и стратегических интересов Армении». Кстати, Турция и Азербайджан провели в Нахиджеване очередные военные учения, основным сценарием которого является взятие Сюника. При таком сценарии азербайджанская армия прибегнет к интенсивным обстрелам, широкомасштабным наступательным операциям, использованию беспилотников и техники.
Второй вариант: проникновение с частичными провокациями. Целью является захват небольших приграничных территорий, получение выгодных позиций для передвижения собственных войск. Этот сценарий будет сопровождаться огромной медийной и информационной кампанией, Баку обвинит Армению в проведении приграничных провокаций. При таком сценарии будут, так сказать, «пограничные бои», которые могут перерасти в полномасштабную войну. Официальному Еревану будет сложно получить дипломатическую поддержку, если действия будут представлены как «пограничный вопрос».
Третий вариант: полномасштабная война. Цель — заставить Армению капитулировать. Азербайджанская армия вторгнется на территорию Армении по всему фронту, с массированным привлечением военной авиации, техники и живой силы.
Что делать в случае войны или развязывания азербайджанской агрессии? Иран и Россия могут координировать свои действия, чтобы не допустить расширения турецкого влияния в регионе. Необходимо сделать все, чтобы Москва и Тегеран выступили геополитическими противовесами, способствуя сохранению суверенитета Армении.
Во-вторых, необходимо направить все дипломатические усилия на формирование нового формата сотрудничества Ирана, России и Армении по вопросам безопасности. Если нападение Азербайджана перерастет в полномасштабную войну, что я не считаю вероятным, то Тегеран и Москва могли бы направить в Армению совместные силы для стабилизации обстановки в регионе. Я не считаю последнее вероятным, однако ухудшение ситуации может породить нестандартные решения. Мы говорим о Большом Ближнем Востоке в целом. Если администрация Трампа вместе с Израилем ужесточит контроль над турками и якобы протурецкое правительство в Сирии и продвигает автономию для курдов в Сирии, то проблема усложнится и мы окажемся под мишенью агрессии Анкары. В этом случае Турция обвинит Армению в укрытии боевиков Курдской рабочей партии в Сюникском регионе, которых Анкара считает террористами, и под видом антитеррористической операции вторгнется в Армению, чтобы открыть себе путь на восток. Проблема многогранна и касается стратегических интересов несколько штатов.
